Вера Чиркова - Найти себя [СИ]
— Когда это мы успели стать тебе врагами? — с горечью ронял слова лучник, — В тот момент, когда вспомнили законы родины? Так это наша вина, что забыли святое право женщины выбирать… и не научили ему тебя.
— Мы на Сузерде… — Тарос еще спорил, но в его голосе прозвучало явное раскаяние, — ты прекрасно знаешь, что тут всё решают мужчины… потому что женщины слабее и им нужна защита.
— Еще вчера утром я думал, что ты прав… и даже хотел тебе помочь… мне казалось, что тогда вы оба будете счастливы. А сегодня я рад… что эта попытка не удалась. И мне стыдно за свое прежнее поведение. Поэтому я должен сказать тебе сам… мы приняли решение взять Тину под защиту. Мы двое, я и Зайл, принесли ей клятву крови.
— Значит, правильно я почувствовал… — Тарос внезапно резко побледнел и как-то сник, — все-таки кровь. Ну а мне теперь что прикажете делать? Со скалы вниз прыгнуть?
— Ты так ничего и не понял, — огорченно вздохнул Васт, — Тина не просто отличается от местных девушек, — она совершенно другая! Ну, хочешь, я сам спрошу?
Тарос только расстроенно отмахнулся.
— А! Делай теперь, что хочешь!
— Не поняла, — осторожно пробормотала девушка, подозрительно разглядывая будущих спутников, — вы это о чем?
— Вот видишь? — убежденно фыркнул лучник, и уставился Тине в лицо своими зелеными глазами, — Тина, можешь сказать честно, кто из нас троих красивее?
— А! — мгновенно проникся пониманием Костик, — так вот, что вас беспокоит! Ну, на мой взгляд, Тарос немного симпатичнее вас обоих, у него не такая приторно-блондинистая мордашка, и фигура более… мужественная. Но лично я вообще сужу о людях не по внешности, а по душевным качествам. И вот тут уже он вам уступает, у Тара вообще замашки мачо из стриптиз-бара.
— Что? — квартерон вылупился на Тину таким одичавшим взглядом, словно она только что призналась ему в преступлении века.
А анлезийцы снова зависли, и по их оскорбленным лицам Тина ясно видела, что Васт даже приблизительно не ожидал такой оценки собственной замечательной внешности, задавая столь прямой вопрос. Ну, что делать, пусть привыкают. Не врать же ей ради их спокойствия?
— Ты что… и правда так считаешь? — Тарос смотрел на жену с недоверчивым изумлением, — что я… красивее Васта?
— Вот видишь, — разозлилась, наконец, Тина, — ты снова думаешь только о собственных интересах! А я тебе, между прочим, минуту назад четко сказала, что в мужчинах для меня главное не красота, а душевные качества!
— Теперь я понимаю, почему ты выбрала харифа, — глубокомысленно сообщил Васт, и махом допил остатки напитка из ближайшего бокала, — фу… ну и гадость… и кто это пил? Всё, понял, извини.
— Зря я сказала, что вы лучше его, — желчно отозвалась девушка, — вы точно такие же, раз всех судите в меру своей испорченности.
— Они всех разыграли, — уверенно ответил Тарос в ответ на оскорбленный взгляд Васта, и тут же получил по шее.
— А вот болтать я тебе не разрешала!
— Извини, — теперь квартерон был на удивление покладист, — но они все равно скоро будут в курсе всех твоих действий… лучше сразу предупредить, чтоб не было недоразумений.
— Объясни, — немедленно потребовала Тина, — и насчет связи браслетов тоже.
— Да что там объяснять, — заторопился Васт, — мы же тебе сказали, что будем чувствовать тебя даже на расстоянии.
— Сказали, но не уточнили, — Костика не так-то просто было сбить с толку, — что именно будете чувствовать. Эмоции, передвижения, ощущения… что именно?
— Почти все, — кротко объяснил Тарос, — но не так как ты сама, а слабо… вроде эха. И браслеты тоже так действуют, особенно те, что выбрала ты. Я поэтому и не стал брать другой, связь парных сильнее. Потому и прибежал… когда шел по коридору, вдруг почувствовал боль… кольнуло вот сюда.
Квартерон точно указал на своей руке место, где порезала себя Тина.
— А я тебя тоже буду чувствовать? — заинтересовало ее странное свойство браслетов, — и вообще, откуда в них это? Ну в браслетах?
— Такое качество не во всех, только в старинных, еще мастерами изготовленных, таких немного осталось, — охотно начал объяснять Васт, радуясь, что Тина не стала устраивать ожидаемой ими истерики, — поэтому большинство людей покупают обычные, они дешевле. Впрочем, те, что выбрала ты, тоже не намного дороже простых, хотя связь в них сильнее всех. Просто берут такие очень редко. И ты наверняка тоже будешь чувствовать Тароса… но насколько сильно — пока сказать нельзя. Браслеты как-то определяют истинные чувства.
— Может, провести эксперимент? — задумчиво уставился на квартерона Костик, пропуская мимо ушей намек командира на влюбленность воспитанника. Подумаешь, Америку открыл, вот только кому она нужна, эта его любовь, — я выйду, а вы его кольнете… слегка.
— Я против, — почему-то рьяно запротестовал не Тарос, а Васт, — браслеты все равно не реагируют на шутки, только на неподдельные эмоции.
— Жаль, — разочарованно буркнул Костик, но предлагать пока больше ничего не стал.
Он и так получил значительно больше информации, чем хотел, и теперь собирался ее хорошенько обмозговать со всех сторон, чтоб понять все выгоды и неудобства своей последней сделки. Само собой, в то, что хитрые полуэльфы сказали всю правду, он даже не собирался верить. Наверняка скрыли что-то выгодное больше для себя, чем для него. И ему нужно попытаться самому догадаться, насколько его надули. А уж возможностей, чтобы задать нужный вопросик, у него теперь предостаточно.
От участия в перетаскивании шмуток из шкафов харифа Костик демонстративно отстранился. Просто забрал подаренный моряной инструмент и потопал в свою комнату. Обнаружив там Жано, вольготно развалившегося посреди кровати, немного его потискал, животные всегда были его слабостью, и решил, раз выдалось свободное время, немного потренироваться. Натянул подходящую рубашку, перетянул талию поясом, постелил в углу половичок, и приступил к медитации.
Для начала, как предписывал учитель, сел, скрестив ноги, расслабился и закрыл глаза. Достаточно посидеть так с полчаса, представляя себя совершенно бесплотным и бесстрастным предметом, через который свободно проходят все энергии мира, очищая от негативных эмоций и забот, чтобы мысли начали обретать необычайную четкость и ясность.
На скрип двери Костик не обратил никакого внимания, уйдя в своем отрешении от мира настолько глубоко, чтоб уже не отвлекаться на внешние раздражители. Просто отметил краем сознания, что кто-то пришел, и, поскольку интуиция тревоги не подала, задвинул знание о пришедшем подальше.
